NME, 7 октября 2002
#20(27)
Это было
последнее реально крутое выступление Nirvana
Все выходные ходили слухи о том, что они не появятся. А когда они все-таки приехали, Курта Кобейна выкатили на сцену в инвалидной коляске и с белым длинноволосым париком на голове. NME вспоминает о том, какое безумие творилось за сценой перед последним британским концертом Nirvana на фестивале в Реддинге в 1992 году.
Месяц назад исполнилось ровно десять лет с тех пор, как Nirvana сыграли свой последний британский концерт - они выступали хэдлайнерами на фестивале в Рединге, и это их выступление вошло в историю как величайшее живое шоу, когда либо показанное в этих краях.
Чтобы заново пережить день, о котором потом долгие годы ходили самые противоречивые слухи, NME поговорил с Эвереттом Тру, бывшим корреспондентом журнала Melody Maker и автором книги "Live Through This", подробно рассказывающей о рождении и гибели гранжа.
Эверетт в тот день пил за сценой вместе с Куртом, и кончилось это тем, что именно он выкатил инвалидное кресло с Кобейном на сцену. Вот как все было.
NME: Что вспоминается тебе в первую очередь, когда ты думаешь о тех легендарных днях?
Эверетт Тру: Грязь. В Рединге всегда больше всего запоминается грязь. Там были совершенно грандиозные лужи грязи, благодаря которым некоторые области фестивального поля становились просто непроходимыми - ну, только, конечно, не для самых подвинутых фестивальных маньяков, которым все равно. Субботний день закрывали Public Enemy, и, когда они начали играть, небеса разверзлись и окатили толпу таким, знаете ли, средних размеров океаном. Все колбасились прямо в грязи: лица, тела, руки, ноги, штаны, майки - все было одного цвета. А еще стоял жуткий холод, и даже немногочисленные костерки, разведенные из пластиковых стаканчиков и плакатов с Куртом Кобейном, не могли спасти положение.
Воскресенье было для удобства обозвано Днем Гранжа, и в этот день даже музыкантов закидали грязью с ног до головы. Артисты реагировали на это по-разному. Например, группа Mudhoney побросала инструменты и начала кидаться грязью в ответ. "Парни, да ведь вы не умеете кидаться, - насмешливо крикнул вокалист Марк Арм. - Вы же только в футбол умеете - когда ногами мяч катают, а так - ни фига." И как только он это сказал, огромный пласт местной почвы полетел прямиком ему в лицо. "Это мне урок, - сказал он позже. - Никогда не наезжай на вооруженную аудиторию". А певица Донита Спаркс из группы L7 так серьезно обиделась на бросающихся грязью, что, засунув руку в штаны, извлекла оттуда тампон и запустила им в сторону самых злобных обидчиков.
И еще, если не ошибаюсь, это был тот самый год, когда одна из сцен сорвалась с креплений и улетела куда-то в предзакатное небо.
NME: Это правда, что все выходные ходили слухи о том, что Nirvana не приедет?
ЭТ: Я слышал, что да. Говорили разные вещи - что Курт болен, что он лежит в больнице, что передознулся наркотиками, что отказался выступать в Рединге из-за того, что его жену Кортни Лав не жалуют в британской прессе (NME незадолго до этого как раз опубликовал большую статью, в которой утверждалось, что влияние Кортни на Курта и их общая страсть к наркотикам разрушают группу).
Конечно, я знал, что все это выдумки, потому что за день до этого разговаривал с Кортни (она была в Америке - приходила в себя после рождения Френсис Бин). Еще ходил слух о том, что концерт в Рединге станет последним выступлением Nirvana, но этот слух группа активно опровергала, когда вышла наконец на сцену.
А за сценой все два дня царила удивительно спокойная атмосфера. Из-за ужастного дождя и грязи внутрь почти никого не пускали, и поэтому запасы бесплатного пива истощались не так молниеносно, как обычно. Мне это очень понравилось, потому что приятно было осознавать себя одним из немногих счастливчиков, имеющих доступ к нормальным туалетам - едва ли не самой ценной вещи на больших фестивалях. И к тому же алкоголя в кои-то веки было вполне достаточно.
Правда, с приближением воскресного вечера волнение все возрастало: на всем фестивальном поле, включая зону за сценой, не было ни одного человека, который не осознавал бы чрезвычайной важности происходящего - и того, что, возможно, нам предоставляется шанс увидеть живьем Nirvana. А слухи о том, что они могут и вовсе не приехать, только усиливали всеобщее волнение.
NME: Что же делало Nirvana такими особенными?
ЭТ: Спросите об этом музыкальных социологов. Я и большинство таких же, как я, поклонников Nirvana знали в то время только то, что они дают напряженные, стихийные, непредсказуемые концерты; что их "...Teen Spirit" - это гимн всего нашего разочаровавшегося поколения; что Курт, Крист и Дейв так сильно похожи на всех нас, что они - трое точь-в-точь таких же молодых парней, как мы, что у них нет никаких замашек рок-звезд, несмотря на то что новая жена Курта, Кортни, очень любит славу и всюду ищет внимания. Nirvana принадлежали к первому поколению молодых американских парней, осознавших, что они не заработают больше, чем их родители, это-то осознание и привело к появлению стиля гранж. Все, что происходило с Nirvana, происходило всегда в открытую, на виду - поэтому они и оставили о себе такие неизгладимые воспоминания.
NME: Так что там была за история с инвалидным креслом?
ЭТ: Это был такой прикол, издевательство над газетчиками, которые пустили слух о болезни Курта и о том, что он не в состоянии играть. "Ничего, он справится, - сказал Крист, показывая в сторону кулис, из-за которых на сцену катили Курта в инвалидном кресле. - С помощью друзей и близких он как-нибудь выкарабкается". Курт на дрожащих ногах поднялся с кресла, встал пошатываясь, одетый в больничный халат и белый парик (очень похожий на прическу Кортни), пропел первую строчку какой-то песни... и рухнул на пол. Толпа облегченно вздохнула и закричала - все поняли, что музыканты намерены весело провести время. И, твою мать, они действительно повеселились не на шутку. Вообще, это их выступление было настолько круче всех остальных концертов, которые они дали за 1992 год, что можно было подумать, это играет какая-то совсем другая группа. Казалось, на дворе снова 1990 год, и им опять точно так же плевать на весь свет.
NME: Как получилось, что инвалидную коляску толкал именно ты?
ЭТ: Сначала давайте я расскажу про парик. Это был подарок моей сестры, Элисон. В прошлом году, на Рединге (тогда Nirvana тоже выступали, но были далеко не самыми почетными гостями фестиваля, играли чуть ли не утром), мне несколько раз угрожали читатели Melody Maker - двое парней с ножами. Меня очень легко было найти во время фестиваля из-за того, что я все время тусовался с Nirvana. Один раз они подошли ко мне в тот момент, когда я трепался с менеджером Nirvana Джоном Сильвой, и спросили довольно угрожающим тоном, не зовут ли одного из нас Эвереттом Тру. Джон сказал, что нет, нас обоих зовут по-другому, но Эверетта очень легко найти: "Он тут на всем поле самый страшный".
Я рассказал эту историю своей сестре, и за неделю до Рединга 1992 года получил по почте парик: "Чтоб мог веселиться неузнаным", - написала она. Я взял парик с собой на фестиваль и слушал концерты в нем, но меня все равно узнавали.
Ну так вот. Я сидел за сценой в гримерке Nirvana. Кто-то дал мне бутылку водки, и я в одиночку выпил большую ее часть, одновременно заботясь о том, чтобы из гримерки не прогнали мою несовершеннолетнюю подружку, у которой не было проходки. Незадолго до Nirvana играл Ник Кейв, и я помню, как все мы - журналисты, фанатки, работники сцены и странный тур-менеджер - не выдержали и вышли из нашего домика, чтобы послушать, как этот австралийский парень исполняет серенады помятой и уже довольно плохо соображающей толпе. Это был Гранжевый День, и среди групп типа Bjorn Again, L7, Mudhoney, Screaming Trees, Melvins, Pavement, Beastie Boys и Teenage Funclub Кейв казался совершенно неуместным и каким-то чересчур заумным.
Nirvana задержались - по-моему, они прилетели прямиком с какого-то европейского фестиваля. В крошечном домике сразу все встало с ног на голову - все принялись бегать туда-сюда, кричать и нервничать. Понять, что происходит, было вообще невозможно. Курт подошел ко мне узнать, хватает ли мне выпивки, и спросить, как зовут мою девушку. Кто-то заорал: "Куда вы задевали эту хренову каталку?" Услышав это, я совершенно перестал понимать, что происходит, и Курт объяснил: "Они хотят, чтобы я выехал на сцену на инвалидной коляске - чтобы подшутить над всеми, кто тут на нас наезжал. Как тебе мой смокинг?"
"А, понятно, - сказал я, на самом деле мало что соображая. - Тогда почему бы тебе не надеть еще и вот этот парик? В нем ты будешь похож на Кортни, и это всех еще больше запутает". Курт примерил парик и решил, что да, пожалуй, он его наденет. Когда наконец настало время выходить на сцену, кто-то спросил, как будет лучше - если Курт выедет на сцену сам или если... "Эй! - закричал я, уже совершенно никакой от выпитой водки. - Давайте я его выкачу! Так будет смешнее!" И никто не смог придумать причину, по которой мне не стоило этого делать.
NME: И каково это, интересно, было - выйти на сцену Рединга вместе с самим Куртом?
ЭТ: Очень много света. Вот что я помню лучше всего. Очень много. И не видно ни единого лица. Толпа совершенно невидима, и единственное, что ты чувствуешь, - это невероятный рев, нарастающий с каждым шагом, который делаешь в сторону микрофона. Сначала нам пришлось несколько минут подождать за кулисами - пока Крист произносил свою вступительную речь, и чтобы немного поразвлечься, я катал Курта в коляске кругами, охотясь за девушками из группы L7, хотя внизу нас приветливо поджидал 20-метровый обрыв. Менеджеры Nirvana кричали что-то вроде: "Остановите, кто-нибудь, этого упившегося англичанина, пока он не убил нашего кормильца". Мы с Куртом не очень хорошо понимали, в каком месте за занавесом кончается сцена, так что вполне могли выпасть на головы зрителей.
К, счастью, все обошлось, и скоро я уже катил Курта к микрофону, что стоял в правой половине сцены. Где-то на середине пути он вдруг потянулся и ухватился за мою шею. "Круто, - подумал я, - он хочет разыграть драку", и начал с ним бороться, но Курт зашептал: "Да, нет же, ты, придурок! Ты катишь меня не к тому микрофону!"
NME: И что, хорошее получилось шоу?
ЭТ: Твою мать, конечно! В "...Teen Spirit" они нарочно слажали во вступлении, и Дейв Грол вдруг завыл слова из какой-то совсем другой песни. Курт загубил почти все гитарные проигрыши, но это было совершенно неважно - все равно толпе казалось, что ничего на свете, кроме этой сцены и этих музыкантов на ней, больше ничего не существует.
"Nevermind" был сыгран практически полностью, и во время "Territorial Pissings" Дейв швырнул тарелки на басовый барабан, который он пристроил на нескольких колонках, и радостно смотрел на то, как вся эта хренова конструкция рушится. Гитары ломались, и толпа сипло орала во все горло под "Negative Creep", "Aneurysm" и другие песни. Было такое ощущение, как будто Nirvana насмехается над своим собственным величием, заявляет о своей смертности: никакие они не рок-боги, они обычные чуваки, которым хочется как следует оторваться. Мы тогда были такие грязные - грязь была на ногах, на руках, на лице, даже на белье, но, твою мать, какими же мы были счастливыми!
NME: А еще что-нибудь особенное тогда произошло?
ЭТ: Ну, разве что вот это. "Тут недавно про Кортни написали какие-то гадости, - сказал Курт на сцене, - и теперь она думает, что все ее ненавидят. Я знаю, что этот концерт записывают на пленку, и хотел бы передать ей кое-что. Я хочу, чтобы вы все сказали: "Кортни, мы тебя любим".
NME: И что, сказали?
ЭТ: А как вы думаете? Чтобы кто-нибудь посмел перечить Курту Кобейну, главному голосу поколения? Они так это заорали, что чуть не снесли на хрен весь город.